Сегодня я пообещала этот пост нашим детям — 5,6,7-м классам. Выполняю свое обещание. Этот пост, в первую очередь, для тех наших школьников, у которых ведет уроки Наталья Александровна.

Когда-то, в августе 2011 года, я пришла работать в Лицей КФУ, где на тот момент директором снова, после 11 лет отсутствия в России и преобразования Академического колледжа в Лицей им. Лобачевского, стал Павел Анатольевич. Я пришла с определенными амбициями и сложившимися представлениями о жизни. Успешная, с двумя высшими образованиями, кандидат наук, доцент университета, прекрасно находящая общий язык с любыми людьми, встречающимися мне на пути. Пришла с идеями и желанием их продвигать. Легко установила контакт с учителями и завучами Лицея, работавшими там на тот момент далеко не первый год. Начала работать психологом, но уже спустя несколько месяцев стала завучем по учебным вопросам. Было много проблем, за первый учебный год у нас было около 11 проверок (Роспотребнадзор, Рособрнадзор, Прокуратура, Пожарный надзор, трудовая инспекция, инспекция ПДН и т.д., и т.п.). Я наблюдала, как директор ссорится с представителями этих служб, а после улаживала конфликты, делала документы, доказывала всем и себе, как хорошо и здорово умею работать и выходить из эпицентров скандалов. Постепенно вместе с этим росли мои амбиции и снижалась степень уважения к моему непосредственному начальнику. Мне казалось, что такой директор не может и не должен руководить школой, тем более Лицеем КФУ. Меня в этом очень поддерживали большинство учителей Лицея. Об этом можно рассказывать долго, но перейду к главному. Мы с Павлом Анатольевичем перешли к открытому конфликту, который вышел и в соц.сети, и в СМИ. Я, как и Наталья Александровна сейчас, собирала огромное количество «лайков» — даже намного больше. Я получала поддержку детей и родителей в личных сообщениях, в смс, телефонных звонках… Сейчас я могу сказать, что это не то, к чему стоит стремиться. Толпа никогда не бывает правой, и это мое главное утверждение. По времени все это совпало с закрытием Лицея КФУ. Планировалось появление нашего СОлНЦа. Некоторые учителя, планировавшие свой переход в СОлНЦе, очень уговаривали меня прийти в СОлНЦе вместе с ними, но я жестко утверждала, что никогда ногой не ступлю на территорию школы, в которой он будет директором. Так случилось, что эти события совпали с моим выходом в декретный отпуск. Появилось время успокоиться и взглянуть по-иному на происходившее. Параллельно с посещавшими меня мыслями мне приходили светлые и добрые сообщения от Павла Анатольевича с вопросами, как мое здоровье, как мои дети… С аккуратными просьбами подумать о моем возвращении. Мной все это воспринималось в штыки. Но вместе с тем я не могла не думать о том, что не знаю других людей, кому удается так много сделать: строить удивительную школу, противостоять властям, отстаивая справедливость, добиваться выделения зданий, а позже — и огромных денег на ремонт, на строительство в центре города. Я начала понимать, что амбиции любого человека, находящегося рядом с П.А. Шмаковым, — это возможности роста, которые дает атмосфера его школы. Никто еще пока, уйдя от него, не открыл свою школу, не начал свое дело в образовании, не противопоставил свои достижения его достижениям. А критиковали и критикуют многие. И согласитесь, что каждый из Вас пришел в эту школу по собственной воле, никого не заставляли сюда поступать или оставаться учиться здесь, если Вам этого не хотелось. Наталья Александровна пишет о «мнимой свободе», которую дает директор. Но назовите мне хоть одну школу Казани, где мог бы состояться искренний, добрый и честный разговор директора с несогласными школьниками. Где еще школьники могут действовать вразрез с мнением директора, и при этом никому из них ничего не сделают и не скажут? Если Вы будете оценивать это не эмоционально, а разумно, то согласитесь со мной.

Еще подумайте: разве правильно учителю писать на стене школьной группы фразы, подрывающие авторитет директора у школьников? «Публичная травля, которой то и дело подвергаются Вами люди за «проступки» (цитата). Это ли травля? «Тра́вля или бу́ллинг (англ. bullying) — агрессивное преследование одного из членов коллектива (особенно коллектива школьников и студентов, но также и коллег) со стороны остальных членов коллектива или его части.» (Википедия). Является ли травлей то, что директор, не называя фамилий, сказал, что некоторые мамы 5-го класса вели себя недостойно и учили детей плохому.

Разумеется, Наталья Александровна преследует светлые цели, и лично я не сомневаюсь в ее порядочности и глубоких душевных переживаниях в настоящий момент. Но мой личный опыт подсказывает мне, что с Павлом Анатольевичем подобные конфликты никогда не решаются теми способами, которые она выбрала. С Павлом Анатольевичем можно спорить, не соглашаться, ругаться, уходить, хлопая дверью, писать заявления об уходе, зная, что они будут порваны. Но никогда нельзя ставить личное выше отношений с детьми в нашей школе. Это всегда будет расценено им как предательство по отношению к детям и к его Делу, которому он отдается полностью. Он всегда открыт новым контактам, всегда рад новым людям, но в тоже время всегда готов идти к своей цели один и добиваться ее. Его можно только поддерживать в главном или отойти в сторону. Не зря ведь за ним сюда пришел даже Юрий Николаевич Королев, который ой как во многом с ним не согласен, но общая цель у них одна. «Попытка донести что-то своим увольнением» НИКОГДА не увенчается успехом, потому что Павел Анатольевич умеет находить новых людей, а главное — УМЕЕТ ВСЕ ДЕЛАТЬ САМ. Да-да, не удивляйтесь. Я тоже раньше думала, что он ничего не умеет, кроме как конфликтовать и обижаться. Но это не так. Он умеет решать любые проблемы, и потому уход ЛЮБОГО, пусть даже очень значимого человека для школы, не разрушит его стабильность, а сможет лишь ненадолго поколебать ее. А потом найдутся другие люди, которые вновь приведут школу в равновесие. И подобные встряски школе очень нужны. В первую очередь, для сплочения вас самих. Чтобы вы понимали и осознавали, какие ценности у вас существуют, к чему вы хотите стремиться.

Когда я принимала решение вернуться в СОлНЦе, у меня на одной чаше весов еще оставались личные амбиции руководителя, но зато на другой было возрастающее удовлетворение от участия в огромном общем деле, столь значимом для всех тех детей, которые сюда пришли и придут.

Было бы очень хорошо, если бы Наталья Александровна, прочитав этот пост, тоже задумалась, переосмыслила, отдохнула и вернулась к своему классу. С новыми чувствами. С новым пониманием того, как быть счастливой в нашей школе, отдаваясь всей душой своему делу, но при этом спокойно взаимодействуя с таким директором: обидчивым, резким, часто бестактным, но точно так же вкладывающим всю свою душу в огромное и важное для всех нас дело. Вне зависимости от того, согласны мы с его методами работы или нет, нам всем важно, чтобы СОлНЦе светило.

ДЛЯ РАЗМЫШЛЕНИЙ
ВАЖНЫЙ КОММЕНТАРИЙ к посту Анны Борисовны: «О том же самом другими словами…
«Сегодня 23 февраля — День защитника Отечества. Для меня это напоминание о том, что каждый из нас — воин и что жизнь — это всегда борьба. А самый главный бой — с самим собой, и сила духа любого человека измеряется тем, идёт ли он на поводу у своих желаний: наесться до отвала за праздничным столом, уткнуться в сериал, убежать от проблемы, поддаться самолюбию, либо пытается противостоять — ради чего-то более высокого, значимого, большего, чем человеческая самость, эго. Конечно, если у человека в жизни есть это Большее. Я несколько раз была в подобных ситуациях, в ситуациях конфликта, вызванного несогласием с позицией Павла Анатольевича и его резким выражением этой позиции. И я совершенно точно знаю, что желание уйти — это проявление моего обиженного эго, которому не дают делать то, что ему хочется, а вовсе не желанием спасти мир. Это если я честно посмотрю в себя. Плюс ещё бонусы: дети ходят-просят: вернитесь, мы Вас так любим, родители, коллеги и пр. Прямо второй День учителя. Это дико льстит моему самолюбию, и даже если я видимо от этого отказываюсь, всё равно, пусть подсознательно, это меня радует. Теперь смысл моего ухода: либо я бросаю детей один на один с человеком, которому я не совсем доверяю, либо я подрываю авторитет директора, провоцирую уход детей из школы (которая мне нравится), разрушаю сложившуюся общность, вызываю (теперь уже своими собственными действиями) стресс у детей, которых бросила классная руководительница… Положа руку на сердце — кто я после этого?»

Мариягузель Нугманова